Пускай меня полюбят за характер - Страница 68

– Что?! – Колыванова так резко остановилась, что я едва не налетела на нее.

– Ну да, ваш бейджик с восемнадцатого симпозиума по астрономии. Поэтому я здесь.

– И вы думаете, это я его убила? – напустилась на меня Галя. – Да я даже не знаю, кто это такой!

– Да ничего подобного я не думаю! – устало отозвалась я. – Я даже не уверена, есть ли связь между этими двумя убийствами. Просто я пытаюсь выяснить хоть что-нибудь, что могло бы помочь моей подруге…

Мы дошли до квартиры 27. Галина молча сунула мне в руки сумки и, открыв два замка, распахнула дверь:

– Проходите, поговорим у меня дома.

Она зажгла свет, и при виде обстановки у меня вырвался восхищенный вздох:

– Ничего себе!

Евроремонт с перепланировкой – вот что представляла собой квартира Галины. Обычное дело для любого мало-мальски обеспеченного европейца, а в Москве явление нечастое. Оплатить дизайнерский проект в состоянии очень немногие люди. А в квартире Колывановой чувствовалась рука опытного архитектора. Интерьер был оформлен с намеком на астрономию. В частности, подвесной потолок в просторном холле чрезвычайно походил на звездное небо тихой украинской ночью.

– Ну точно, вы же астроном… – шепотом протянула я.

Вот уж не думала, что это такое выгодное занятие – смотреть в телескоп. Впрочем, не исключено, что главным добытчиком в семье является муж Сева, в данный момент, наверное, бегающий с выпученными глазами по вокзалу.

Галина смутилась:

– Вообще-то теперь я больше астролог, занимаюсь частной практикой, составляю людям гороскопы. Серьезная наука, знаете ли, не кормит, пришлось переквалифицироваться. Но только умоляю: никому не проговоритесь! Иначе меня перестанут приглашать переводчиком на конференции. А это у меня единственная отдушина в жизни!

Я ничего не ответила, а лишь молча таращилась на восхитительный светильник, выполненный в виде созвездия Большой Медведицы – ну, того, которое смахивает на гигантский ковш.

– Вы знаете, – продолжала Галя, – я поняла, что материальная обеспеченность совершенно не гарантирует душевного спокойствия.

Конечно, не гарантирует. Однако когда у тебя много денег, как-то не очень ощущается, что не в них счастье.

– Я вижу, вы мне не верите, – заметила мою улыбку Галина. – А ведь я говорю правду.

* * *

Галочка Колыванова была поздним и единственным ребенком в семье физика, профессора МИФИ. Гале легко давались иностранные языки, она окончила английскую спецшколу. Но когда перед школьными выпускными экзаменами она сказала отцу, что хочет поступать на филологический факультет, разразился жуткий семейный скандал.

– Ты – моя дочь и должна идти по моим стопам! – кричал отец. – У тебя способности к точным наукам! Я не позволю разменять нашу фамилию на какую-то легкомысленную болтовню!

Но Гале совсем не хотелось заниматься кондовой инженерной физикой. Она начала торговаться с родителями, и астрономия стала своеобразным компромиссом. С одной стороны, это физический факультет, и в учебную программу входят физика с математикой, а с другой – это красиво и романтично. Легко поступив в МГУ, Галя так же без проблем училась там и вышла из стен alma mater с дипломом по специальности «астрономия» в кармане.

Что делать дальше? Где работать астроному? Однокурсники мигом разбежались по разным фирмам: кто программистом, кто системным администратором, кто обычным менеджером. А Галя уже успела втянуться в науку. Ей очень хотелось заниматься внегалактической астрономией: изучать центральные области других галактик. Был у нее и любимый объект исследования – туманность Андромеды. В результате, не поступив в аспирантуру Института астрономии РАН, она устроилась туда лаборанткой, на смешные деньги. Зато вот она, наука: хочешь – читай научные журналы, хочешь – ходи на конференции или просто разговаривай с умными людьми.

Однако долго такой жизни Колыванова не выдержала. Астрономия – это прекрасно, но ведь надо еще что-то кушать. К тому времени Галя вышла замуж за инженера, который тоже получал кот наплакал, зарплата папы-профессора едва достигала двухсот долларов в месяц, мама была на пенсии. В общем, к двадцати пяти годам Колыванова задумалась о презренном металле.

Галина вспомнила, что неплохо владеет английским языком, и решила сделать хобби своей профессией. Сначала Галина письменно переводила различные технические тексты, потом стала работать на «синхроне». В частности, ее стали приглашать для синхронного перевода научных конференций по физике, математике и астрономии. Колыванова была счастлива: и к науке близко, и небольшие денежки капают.

Однажды знакомая попросила Галю составить ей гороскоп.

Галя улыбнулась:

– Ты путаешь две вещи: астрономия – это серьезная наука, а астрология – так, пустая забава вроде гадания на картах или на кофейной гуще. Я училась на астронома.

– Значит, ты не сможешь разобраться в планетах и созвездиях? – разочарованно протянула знакомая.

– Конечно, смогу! – взыграла в Колывановой профессиональная гордость. – У меня же университет за плечами!

Галина накупила литературы по астрологии и взялась за ее изучение. Через неделю она составила натальную карту своей приятельницы: гороскоп, построенный на момент ее рождения. Знакомая пришла в такой восторг от точности карты, что принялась рекламировать астролога Колыванову направо и налево. К Галине потянулись клиенты. Сначала это были экзальтированные домохозяйки, потом появились деловые женщины, интересующиеся судьбой своего бизнеса, а за ними стали приходить и мужчины.