Пускай меня полюбят за характер - Страница 57

Мужчина удивленно взглянул на нее:

– Ты что? Какие туфли? Наш брак – это обычная формальность. Мы даже в ЗАГС не пойдем, только передадим кому надо документы. Наша жизнь останется прежней: я – свободный человек, ты – при Костике.

Аня обрадовалась: фиктивный брак в ее положении будет, пожалуй, лучшим выходом. Перебираться в спальню к Петру Кузьмичу ей совсем не хотелось. Ну а что касается любви… Костик на законном основании станет ее сыном, а что еще нужно матери для счастья?

– Пусть эта квартира пока останется за мной. Мало ли что может в жизни случиться, – еще раз повторила Аня.

Значит, Люли-Малина ничего не знает о мошенничестве Бабиченко и Копейкиной. В противном случае ничто не помешало бы Ане сказать, что квартира ей больше не нужна, поскольку теперь у нее есть богатый муж, и забрать назад свои денежки.

Глава 25

Итак, две женщины из моего списка отпадают. Они до сих пор даже не поняли, что попались на удочку мошенникам. Интересно, почему люди так легко отдают свои деньги аферистам? Наверное, потому, что не заработали их тяжелым трудом. То, что легко досталось, легко и уходит.

Значит, теперь мне осталось проверить двоих мужчин. Уверена, что один из них – уж точно преступник. Вот только который? Виктор Алексеевич Кагиров, проживающий на Рязанском проспекте, или Евгений Николаевич Привалов со Звездного бульвара?

Сегодня суббота, и, возможно, мне удастся застать обоих дома. Однако у Кагирова телефон опять не отвечал. Зато по мобильнику Привалова сразу же откликнулся мужской голос.

– Евгений Николаевич? – спросила я.

На том конце провода возникла небольшая заминка.

– Нет… Женя умер. С вами говорит его брат.

Умер? Час от часу не легче! Значит, еще один подозреваемый отпадает. Впрочем, почему отпадает? Вдруг он сначала успел прирезать старушку, а уже потом сам почил в бозе?

– Простите, а когда умер Евгений Николаевич?

– Четыре дня назад. Вчера были похороны.

– Приношу свои соболезнования, – на автомате сказала я. А сама прикинула: вполне мог убить, судя по срокам. – Еще раз простите, а какова причина смерти?

– Несчастный случай, – все так же терпеливо отвечал мужчина.

Ну точно. Рассчитывал побыстрее получить квартирку, а вместо этого угодил к праотцам.

– С кем имею честь говорить? – не выдержал собеседник.

– Простите, забыла представиться: Люся Лютикова, риелтор из агентства «Метраж». Ваш брат купил через нас квартиру с отсрочкой заселения, и теперь нужно переоформить документы, потому что… – Я собиралась рассказать байку про внезапный прорыв канализации на верхнем этаже, но мужчина неожиданно меня перебил:

– Впервые слышу о вашем агентстве и о какой-то квартире. И вообще, честно говоря, не очень хорошо понимаю, о чем вы говорите: до сих пор не могу прийти в себя от потери брата. Не хотели бы вы обсудить все это при личной встрече?

– Конечно, – обрадовалась я, – я могу к вам подъехать. Когда вам удобно?

– Прямо сейчас.

– Годится. Буду у вас через час. Адрес, надеюсь, прежний?

– Звездный бульвар, дом 12, квартира 7.

Евгений Привалов проживал недалеко от станции метро «ВДНХ». И хотя серый панельный дом оставлял желать лучшего, двор был зеленый и тихий. Дверь открыл молодой мужчина в спортивном костюме, который довольно забавно смотрелся на его полной фигуре.

– Здравствуйте, меня зовут Сергей, – приятно улыбнулся он. – А вы, кажется, Люся?

– Да, Люся Лютикова, – вновь представилась я и переступила порог.

Первое, что я заметила, войдя в квартиру, – белый чешский телефон с диском, стоящий на комоде в прихожей.

– Хм, в квартире же есть телефон. Почему же ваш брат указал в договоре номер мобильника? – поинтересовалась я.

– Дело в том, что это не Женькина квартира, он ее снимал, – объяснил Сергей. – Он вообще довольно часто менял жилье, хозяева пользовались его интеллигентностью и постоянно повышали арендную плату.

– Понятно, – протянула я. Заглянув в единственную комнату, я увидела мрачную картину: убожество немногочисленной мебели, которую хозяевам было не жалко оставить для жильца, разбросанные как попало вещи и в довершение всего – клочья пыли на полу.

– В комнате беспорядок, – тут же отреагировал мужчина. – Давайте лучше поговорим на кухне.

Мы прошли на маленькую кухоньку, казавшуюся более просторной из-за белого кафеля на стенах. Сергей включил электрический чайник, а когда вода вскипела, молча сделал нам обоим по чашке растворимого кофе. Я отпила глоток и удивилась: кофе оказался довольно вкусным.

– Итак, вы говорите, что брат ничего не рассказывал вам о покупке однокомнатной квартиры около метро «Войковская»? – бодро начала я.

Сергей кивнул:

– Ни слова. Вы знаете, мы с ним вообще мало общались. Мы ведь сводные братья, у нас одна мать и разные отцы. И соответственно разные фамилии: я – Хомяк, а Женька – Привалов. Я родился от первого брака и потом, когда мама второй раз вышла замуж, воспитывался у бабушки. Мы с братом почти не виделись в детстве, к тому же у нас была разница в четыре года, огромная для детей!

Я быстро прикинула: Евгений Привалов 1976 года рождения, значит, Сергею Хомяку сейчас чуть больше тридцати. И еще я отметила, что ему чрезвычайно подходит его фамилия: такие же пухлые, как у хомяка, щеки и округлые формы, к которым обычно приводит чревоугодие.

– Так что по-настоящему мы познакомились в юности, когда я вместе с Женькой и его отцом отдыхал на Черном море, – продолжал мужчина. – К тому времени мама уже умерла. И знаете ли, мы совсем не понравились друг другу. Выяснилось, что у нас с Женькой нет ничего общего: на пляже он любил читать заумные книжки, а я – играть в домино, вечерами он опять-таки не расставался с учебниками, а я бродил по набережным. В общем, по обоюдному желанию мы с ним почти не встречались. И только позже, когда его отец-геолог погиб в тайге от энцефалита, мы стали поддерживать отношения. Все-таки единственные близкие люди на этой земле. Женька звонил мне в Брянск, я иногда приезжал к нему в Москву.